В одиннадцать тридцать я вернулся к себе и спросил у ночного портье ключ. Он с отсутствующим видом сунул его мне в руку и снова уткнулся в спортивную газету, потом, нехотя вспомнив, что мне есть корреспонденция, протянул сложенный листок.

Лаконичная просьба позвонить мистеру Доновану означала, что я должен срочно связаться с Лондоном. К этому времени Центр обработал и изучил мои доклады и получил дополнительные материалы.

Я вызвал Ньюаркский контрольный центр из телефона-автомата, быстро поговорил с Вирджилом Адамсом и дал ему свой номер, потом попросил вызвать Лондон и дать мой номер им. Подключение заокеанской линии потребовало пятнадцати минут, я услышал голос Джонсона и назвал свой пароль. Джонсон, как всегда, был деловит и краток:

— Имеется сообщение из-за «железного занавеса», старина. Слышал о Спааде Хело?

— Только мельком. Возглавлял у Советов отдел внутренней чистки, провел операцию, которая рассекретила британскую атомную промышленность, его подозревают в убийстве наших людей в Буэнос-Айресе. Вот и все, пожалуй.

— Спааду теперь поручили тебя. Его проследили до Мексики, след затерялся где-то там, но мои люди уверяют, что он сейчас в Штатах и действует по прямому указанию из Москвы. Мы знаем, что его задание первостепенной важности — Мартрель. Они все переделывают в своей системе, на случай, если он заговорит, продохнуть не могут от спешки.

— Есть его фото или приметы?

— Ничего. Он второй их человек-загадка. Нет лица. Все время в тени. Сомневаюсь, что хотя бы двое знают его настоящие приметы. Посмотрю, что про него можно выяснить, но боюсь, это пустяки. Он знает несколько языков и говорит по-английски без всякого акцента. Итак, парень, держись!

— От вас что-то мало толку.

— Прими во внимание одну вещь. Помнишь Сонни Картера, ты с ним работал?

— Да.

— Он рассказал, что во время «атомного дела» он сотрудничал с Интеллидженс сервис и ранил одного парня в перестрелке. Он предполагает, что ранил его в правое плечо, этот парень может быть Спаадом.

— Это уже кое-что. Если еще до чего-либо докопаетесь, то позвоните в Ньюаркский контрольный центр, пожалуйста.

— Да, и еще тебе подарочек!

— Какой?

— Ты у них теперь не просто в списке "А". Ты его возглавляешь. Добыча номер один.

— Какая честь, — ответил я и повесил трубку.

Приняв душ, я упал на кровать и несколько минут лежал неподвижно, заложив руки за голову и прокручивая в памяти события одно за другим.

Задача была достаточно ясной: заставить Габена Мартреля заговорить. Если Рондина выйдет на него и он убедится, что Соня в безопасности, это вполне вероятно. Может быть. Если наш план сработает, мы скоро получим ответ. Но тут было еще что-то, ускользавшее от меня, что-то, пугающее своей неопределенностью...

Проснувшись от телефонной трели, я взглянул на часы и увидел, что удалось поспать только десять минут. Я взял трубку. Это мне уже не нравилось. Мои регулярные контакты уже состоялись, и никто, кроме этих людей, не знал, где я окопался.

Портье ответил мне и сказал:

— Девушка намерена подняться в вашу комнату. Вы уверены, что хотите ее видеть?

— Как она выглядит?

— Сущий ангел, сэр.

Я повесил трубку и улыбнулся. Моя милая Рондина вошла в контакт с Мартрелем и теперь шла, чтобы подарить мне себя.

Итак, она все-таки выиграла свой приз.

Прежде чем я успел одеться, в дверь слабо постучали. Я открыл замок, отворил ее. И чуть было не погиб из-за своей ошибки.

Если бы я не имел привычки стоять боком у двери при выключенном свете, то два выстрела из пистолета с глушителем прошили бы меня насквозь, выпустив кишки.

Он был высоким кряжистым парнем, с сияющей улыбкой, которая быстро исчезла. На его лице отразился животный ужас, он хотел что-то предпринять, но одной рукой я вышиб у него пистолет, а второй мертвой хваткой вцепился ему в запястье.

Втащив в комнату, я одним ударом повалил его на пол, ногой захлопнув входную дверь. Потом слегка прижал его коленом. Парень попробовал вырваться и встать на четвереньки, но я обрушился на него сверху и нанес два тяжелых удара в переносицу, сломав ему кость.

Зная, что последует дальше, он попробовал закричать, но я не дал ему поднять шум. У парня был шанс, но он его упустил. Теперь я был хозяином положения. Чувствовал удары по голове, но не обращал внимания. Я упал на него, навалившись всем телом и сжав его горло, пока парень не стал издавать булькающие звуки. Потом он слабо вздохнул, теряя сознание от боли и недостатка воздуха. Я переменил позицию, слегка привстал и оторвал колени от его горла, ведь, чтобы сломать ему шею, нужно было всего лишь посильнее нажать коленом.

— Как ты меня нашел?

В отблесках рекламы, падающих в темноте на его лицо, я стал различать отдельные черты. Его глаза открылись, они были пустыми. Я чуть сильнее нажал на его горло, и глаза его стали вылезать из орбит. Теперь он смотрел на меня не отрываясь и просипел:

— Понял, что ты... сообразишь насчет одежды... Ждал... пошел следом.

Это была глупость с моей стороны. Я должен был догадаться, что сверток с одеждой используют как наживку.

Вдруг из его глаз исчезли ужас и страх, остались только дикая злоба и ненависть. Парень совершил свою следующую ошибку, вытащив откуда-то нож и попытавшись всадить его мне в спину, но промахнулся. Это стоило ему жизни.

Почувствовав, что нож скользнул по моим мышцам, я нажал сильнее, и тут же с хрустом сломались его шейные позвонки.

Я слез с убитого, зажал рукой порез и проковылял в ванную. Промыл рану и туго перевязал ее разорванным на полосы полотенцем, чтобы остановить кровотечение. Потом быстро оделся, включил свет и посмотрел на парня.

Он был профессионалом. При нем не было никаких личных вещей и документов. Пистолет 32-го калибра с самодельным глушителем я оставил лежать рядом с ним.

Я позвонил портье и спросил:

— Вы видели девушку, которая шла ко мне?

Скучным голосом он ответил:

— За последние полчаса не входила ни одна женщина.

— Вы мне не звонили?

— Нет, сэр. Я просто перевел внешний вызов на ваш номер.

Старые штучки. Зная о Рондине и проследив меня, позвонили из ближайшего автомата. Моя ошибка. Я должен был запомнить голос портье. И должен помнить об этом в будущем.